Елена МОРОЗОВА
Донецк
Крымское
Там веками настояны смолы
в можжевёловой чаше ствола,
под полуденный огненный молот
ржавый бок подставляет скала.
Там уполз в море мысом ящер,
в склон сыпучий оазис врос –
виноградный и настоящий,
из кривых тёмно-бурых лоз.
Там горчит запах хвои терпкий,
море – в розовой пелене.
Затрепещет, минуя ветки,
солнце бабочкой на стене.
Вдоль моря
Я иду, дорог не разбирая.
Плеск волны за поворотом в ночь,
где в чешуйках лунная кривая
через море убегает прочь.
Стынет берег. Галькой ледяною
холодит. Здесь днём ходил Ты бос.
Приручённой тычется волною
море, будто мокрым носом пёс.
Галечная мелочь голубая –
это ли дорога к небесам,
где пасёшь Ты звёзды, помогая
нам, Твоим назойливым истцам.
А самой-то мне помочь и нечем...
Ветер тучу на ночь приволок.
Под водою тоненькие свечи
угасают. Спать уходит Бог.
Безвременье
Молчать и вслушиваться в моря бормотанье.
Здесь время ни при чём – здесь небо и песок.
И первозданных каменистых гор братанье,
и птахи ранней – с добрым утром – голосок.
Ещё в безвременье скитаться два столетья –
точней, дня два. В воде зависнуть поплавком.
Сквозь маску наблюдать, как солнечные сети
вышаривают рыб чудных на дне морском.
Ещё в неделанье существовать высоком
без графиков, звонков, долгов и суеты...
На кончике карандаша роятся строки.
И на листок легко их стряхиваешь ты.
На юг
Югом бредят предметы в доме.
Все приметы – уехать, кроме
королевской четы бегоний,
отцветающей на балконе.
Потянулись на юг по-птичьи
проходящие электрички.
Мелкий-мелкий на город сыплет
дождик летний – разводит сырость.
А у моря, конечно, жарко,
и себя там уже не жалко...
Дай Бог, завтра мы будем живы,
купим персиков и инжира...
Лисья бухта
Нас от ветра мыс прячет Крабий
в бухте с именем тёплым "Лисья",
ты молчишь, собирая камни,
гордый мой собиратель истин.
Скумпий рыжих окрас сентябрьский,
чёрен, ровен загар нудиста.
Солнце явно сгущает краски
в бухте с нежным названьем "Лисья".
Красный спелый шиповник – бисер
на хитоне широком склона.
Эчкидаг ухо прячет в Лисьей –
будто ждёт не дождётся Слова.
Утро в горах
Терракотовый холм лошадиною мордою
тычет в луга цветущий колючий татарник.
В клочьях белых тумана рождается облако
и уходит за гору, как с посохом странник.
Низко-низко нырнёт трясогузка над шумною,
над бурлящей, над горной речушкою узкой.
Запестрит склон зелёный овечьими шубами
и заблеет на местном, кавказском, хурзукском.
Золотую солому швыряет охапками
в топку солнца прохладное утро ущелья.
Вознесутся вершины торжественно храмами.
Зазвенит колокольчиком песня прощенья.
Костёр у озера
Костровище. Жадно ест огонь
пирамиду из смолистых веток.
Приходи на угощенье, гость.
Чай в котле – заваренное лето.
У дымка кедровая душа.
У гитары – тяга петь о вечном.
Над Шавлинским озером кишат
звёзды. Мир летит, как поезд встречный.
Расписание проблемой дня
вдруг покажется вполне насущной.
Там такая в небе толкотня!
И сгорают звёзды, словно сучья.
